Литература » Экологический роман

Нестарый городишка был и нынче жив, а новый - уже мертв. Новымибыли все постройки Пятьсот первой. Год прошел как Пятьсот первая былаликвидирована, и теперь деревянные тротуары нового города оказалисьбезлюдны, двухэтажные деревянные дома, жилые и с вывесками магазинов,сберкасс и всякого рода служб, стояли с распахнутыми дверями и окнами,двери скрипели, из окон выпадали стекла.

Правым берегом Полуя на восток, в тундру, уходили рельсы Пятьсотпервой. Она далеко ушла, Пятьсот первая, от Оби с запада на восток, а сЕнисея, от города Туруханска, с востока на запад, знал Голубев, проложенобыло встречное плечо этой дороги, плечи должны были состыковаться то лина реке Таз, то ли на реке Пур (на территории бывшей республики Мангазея),но так и не состыковались эти плечи нигде, повисли они в тундре, повислив воздухе - страшное зрелище страшного замысла.

Насыпь дороги уже деформировалась, осела, разошлись в сторонырельсы, заржавели, шпалы висели на провисших рельсах; резервы вдольнасыпи, грунт из которых пошел в насыпь, заполнились водой, а тундра вдольдороги была изрыта, захламлена и перестала быть земной поверхностью, сталаповерхностью неизвестно чего.

Дорога 501 никогда и не могла быть построенной, не могла стать дорогой,природа тундры с самого начала не воспринимала ее, тундровые грунты невыдержали бы груза поездов, если бы даже насыпь и рельсы оказались темгрунтам посильны.

Голубев долго-долго всматривался в чудовищную картину, и бредовую иреальную, долго гадал - есть ли имя тому, что он видит?

Имени не было, перед ним простиралось самое бессмысленное за всюисторию творения рук человеческих - 501 была так же античеловечна, как иантиприродна.

До сих пор Голубеву и в голову не приходило сомневаться в существовании гидролога Голубева (реки текут, он живет при реках, - как же онибез него-то, без его измерений и размышлений?), но тут - случилось, Голубев засомневался. Сильно и впервые в жизни.

Потом гидролог Голубев возвращался в странный город Салехард, шел понасыпи, по искореженным рельсам, снова миновал безлюдные, со скрипучими дверями улицы, а в старом городе поднялся на холмик - здесь стоялаветхая, со всех сторон облупившаяся и без крестов церковь не салехардских,а еще древнего города Обдорска времен. Холмик плотного песчаного грунтабез усилий вздымал на себе этот церковный, издалека видный груз, который и церковью-то уже не назывался - в стенах ее давно находиласьтипография газеты "Красный Север" (орган окружкома РКП(б) - ВКП(б) -КПСС и исполкома окружного Совета трудящихся), в "Красном Севере"десять лет тому назад старший гидролог местной гидрометеорологическойстанции Голубев сообщал населению о том, как ведет себя, как будет себявести в ближайшие дни река Обь .

С холмика открывался вид на юг, на другую сторону Полуя, где нетронутая Пятьсот первой стройкой тундра простиралась так, как только онаодна на всей суше и умеет простираться, бесконечная в тусклой зелени своей,в синеве и других неярких красках, которые никогда не были и никогда небудут доступны изображению кисти художников, объективам фото- и киноаппаратов.

Нетрудно было себе представить, как оттуда, из этого пространства, издалека-далека, видится и эта церковь-типография, и даже Голубев рядом снею, и вот он встал на колени и перекрестился на тот церковный крест,которого не было.

Один на холмике, он и не заметил, что неподалеку были еще двачеловека - мальчик постарше и девочка помоложе. И тот и другая врезиновых сапогах, с лицами, припухшими от укусов комаров и мошки.

Девочка спросила: